"Высокого предчувствия…"
Высокого предчувствия
Порывы и томленье,
Души, господства жаждущей,
Кипящее стремленье
И замыслов событие
Несбыточных, как сон, —
Все испытал он! — счастие,
Победу, заточенье,
И все судьбы пристрастие,
И все ожесточенье! —
Два раза брошен был во прах
И два раза на трон!..
Явился: два столетия
В борении жестоком,
Его узрев, смирились вдруг,
Как пред всесильным Роком,
Он повелел умолкнуть им
И сел меж них судьей!
Исчез — и в ссылке довершил
Свой век неимоверный —
Предмет безмерной зависти
И жалости безмерной,
Предмет вражды неистовой,
Преданности слепой!..
Как над главою тонущих
Растет громадой пенной
Сперва игравший ими вал —
И берег вожделенный
Вотще очам трепещущим
Казавший свысока, —
Так память над душой его,
Скопившись, тяготела!..
Как часто высказать себя
Душа сия хотела,
И, обомлев, на лист начатый
Вдруг падала рука!
Как часто пред кончиной дня —
Дня безотрадной муки, —
Потупив молнии очей,
Крестом сложивши руки,
Стоял он — и минувшее
Овладевало им!..
Он зрел в уме подвижные
Шатры, равнины боев,
Рядов пехоты длинный блеск,
Потоки конных строев,
Железный мир и дышащий
Велением одним!..
О, под толиким бременем
В нем сердце истомилось
И дух упал… Но сильная
К нему Рука спустилась —
И к небу, милосердая,
Его приподняла!..
Другие редакции и варианты
27 Минутно их носивший вал —
47-57 Железный мир и движимый
Воззрением одним!
О, под толиким бременем
В нем сердце б истомилось
И дух бы пал — но сильная
К нему Рука спустилась —
И к небу, милосердая,
Его приподняла!..
Другой вариант:
Железный мир и дышащий
Велением одним!..
О, под толиким бременем
Душа в нем истомилась —
И он бы пал… но сильная
К нему Рука склонилась
И к небу, милосердая,
Его приподняла!
Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 1–2 об.
КОММЕНТАРИИ:
Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 1–2 об.
Первая публикация — РА. 1885. Вып. 6. С. 320. Затем— Изд. СПб., 1886. С. 360; Изд. 1900. С. 382–384.
Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 232.
Автограф свидетельствует о том, что поэт много работал над концом предпоследней строфы и над последней. Знаменательна правка 47-й и 48-й строк: было — «Железный мир и движимый / Воззрением одним»; стало — «железный мир и дышащий / Велением одним!..». В выборе первопричины — «воззрений» или «велений» — поэт отдал предпочтение воле, а не мыслительному процессу. Впоследствии подобное повторится в стих. «Problème» (первоначально — «Или низринут мыслящей рукой?», стало — «Иль был низринут волею чужой?», см. коммент. С. 423). Просветительная тенденция — мир движется воззрениями (разумные взгляды правят миром) — заменяется интуитивистско-волевой мотивировкой: мир «дышит» «велением»; есть и уточнение: велением Высших сил. Таков постоянный в вариантах образ милосердной Руки, приподнимающей к небу. В последнем варианте поэт усилил также категоричность утверждения духовного падения героя, убрав сослагательные обороты («В нем сердце б истомилось / И дух бы пал», или же: «И он бы пал»); стало: «В нем сердце истомилось / И дух упал…». Варьируя в 50–51-й строках слова «сердце» и «душа», заменяя одно другим в трех вариантах последней строфы, он оставлял неизменной мысль о «падении» Наполеона: 1) «И дух бы пал», 2)«И он бы пал»,3) «И дух упал». Поэт остановился на варианте особенно значимом— утверждении духовного падения Наполеона. В автографе отсутствуют название, а также указание на перевод.
В РА пропущены 5-я и 6-я строфы. В Изд. СПб., 1886 напечатано под названием «О Наполеоне (Из Манцони)» и в конце указан год— 1824-й. В издании пропущены две строфы — 5-я и 6-я; пропуск обозначен двумя рядами точек. Есть особенность в графике: последнее двустишие в каждой строфе отодвинуто вправо. Таким образом в структуре строфы выделены две части: четырехстишие, повествующее о жизни и личности Наполеона, и заключительное, как бы ударное, двустишие, нередко заканчивающееся восклицательным знаком с многоточием (что соответствует и автографу).
В Изд. 1900 заглавие — «Наполеон (Из Манцони)»; здесь некоторые строки имеют иной вариант: 32-я — «Склонившись, тяготела» (вместо «Скопившись, тяготела» — в автографе); 50-я — «В нем сердце истомилося» (вместо «В нем сердце истомилось» — в автографе); 52-я — «К нему рука спустилася» (вместо — «К нему рука спустилась»). Варианты вызваны, по-видимому, не столько особенностями прочтения автографа, сколько собственным пониманием ритмического рисунка строфы, усеченный ямб был превращен в полный (в 50-й и 52-й строках).
Датируется по почерку — концом 1820-х гг.
Тютчев перевел стих. итальянского писателя Александра Мандзони (1785–1873) «На смерть Наполеона», или «Пятое мая» (Il cinque maggio) — день смерти Наполеона. Но Тютчев отказался от перевода шести первых строф и трех последних. До Тютчева стихотворение было переведено на немецкий язык Гёте, и, по мнению Р.Ф. Брандта, Тютчев пользовался не только итальянским, но и немецким текстом (Материалы. С. 96). Брандт сделал текстуальные сопоставления.
В переведенных Тютчевым строфах обращено внимание на некоторые существенные события жизни Наполеона: провозглашение в 1804 г. императором, отречение от престола в 1814 г., затем — стодневное пребывание у власти в 1815 г. и ссылка в 1815 г. на остров Святой Елены.
