"Давно ль, давно ль, о Юг блаженный…"

Давно ль, давно ль, о Юг блаженный,

Я зрел тебя лицом к лицу —

И ты, как бог разоблаченный,

Доступен был мне, пришлецу?..

Давно ль — хотя без восхищенья,

Но новых чувств недаром полн —

И я заслушивался пенья

Великих Средиземных волн?

Но песнь их, как во время оно,

Полна гармонии была,

Когда из их родного лона

Киприда светлая всплыла…

Они все те же и поныне —

Все так же блещут и звучат —

По их лазоревой равнине

Святые призраки скользят.

Но я, я с вами распростился —

Я вновь на Север увлечен…

Вновь надо мною опустился

Его свинцовый небосклон…

Здесь воздух колет… Снег обильный

На высотах и в глубине —

И холод, чародей всесильный,

Один здесь царствует вполне.

Но там, за этим царством вьюги,

Там, там, на рубеже земли,

На золотом, на светлом Юге,

Еще я вижу вас вдали —

Вы блещете еще прекрасней,

Еще лазурней и свежей —

И говор ваш еще согласней

Доходит до души моей!



Другие редакции и варианты



3  И как Эдем ты растворенный

        Совр. 1838, и след. изд.


7  Я там заслушивался пенья

        Сушк. тетрадь; Совр. 1854. Т. XLIV. С. 7, и след. изд.


15  По их лазуревой равнине

        Совр. 1838. Т. IX. С. 131–132.


16  Родные призраки скользят

        Некрасов. С. 211; Совр. 1854. Т. XLIV. С. 7, и след. изд.


24  Один господствует вполне.

        Некрасов. С. 211; Совр. 1854. Т. XLIV. С. 8, и след. изд.



  





КОММЕНТАРИИ:

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 21. Л. 4–4 об.

Первая публикация — Совр. 1838. Т. IX. С. 131–132, с подписью «Ф. Т.-въ». Затем — Совр. 1854. Т. XLIV. С. 7; Изд. 1854. С. 10; Изд. 1868. С. 13–14; Изд. СПб., 1886. С. 118–119; Изд. 1900. С. 117–118.

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 252.

Автограф — на сдвоенном листе бумаги, под цифрой «I» записано «Давно ль, давно ль, о Юг блаженный…», под цифрой «II» — «Итальянская villa». Написано крупными буквами, с большим нажимом, особенно выделились в этом отношении строчки: «Великих Средиземных Волн», «Киприда Светлая всплыла», «Святые Призраки Скользят», каждое слово пишется с прописной буквы.

В печатных изданиях есть варианты отдельных строк. 3-я строка печатается — «И как Эдем ты растворенный» (в 1-м изд. и следующих), 7-я строка в первом издании соответствовала автографу, в следующих — «Я там заслушивался пенья», но в Изд. 1900 — возврат к варианту автографа и первого издания. В первом издании в 9-й строке выделены курсивом слова «время оно» (как в автографе), что не сохранилось в дальнейших публикациях XIX в. 15-я строка в первом издании — «По их лазуревой равнине», но в дальнейших изданиях XIX в. — «лазоревой равнине». 16-я строка также подверглась изменениям: слово «святые» заменяется словом «родные». В 24-й строке слово «царствует» заменялось на — «господствует». Лишь в ХХ в. в изданиях, подготовленных Г.И. Чулковым и К.В. Пигаревым, был осуществлен возврат к автографу, однако у Чулкова (Чулков I. С. 255) 3-я строка печаталась — «И как Эдем ты растворенный…». По-видимому, в изданиях XIX в. была осуществлена «конъюнктурная» правка: слова «Бог», «святые», «царствуют» Тютчев употреблял слишком свободно с привычно-официальной точки зрения.

В Изд. СПб., 1886 указана дата — «1840». Однако эта дата не принята другими издателями. Чулков датирует концом 1837 — началом 1838 г.; Пигарев справедливо уточнил эту дату, полагая, что оно написано в декабре 1837 г. после возвращения Тютчева из Генуи в Северную Италию, в Турин. Стихотворение написано на одном листе бумаги со стих. «Итальянская villa», а его дата указана в альбоме Э.Ф. Тютчевой — декабрь 1837 г., и если принять нумерацию поэта за последовательность написания стихотворений, то «Давно ль, давно ль, о Юг блаженный…» предшествовало стих. «Итальянская villa». Однако Т.Г. Динесман, ссылаясь на 3-ю строфу стихотворения, утверждает, что нарисованный в ней пейзаж больше соответствует виду не предгорий Альп, а самому «зимнему высокогорному пейзажу» этих гор, и приходит к выводу о том, что стихотворение написано по пути Тютчева из Турина в Мюнхен или сразу по приезде в этот город в январе 1838 г. (см. Летопись 1999. С. 288).

Пронумерованные поэтом два стих. («Давно ль, давно ль, о Юг блаженный…» и «Итальянская villa») действительно связаны между собой несколькими художественными мотивами: «блаженного Юга», «небесной лазури», «благосклонной» к земле, гармонии природного бытия, но с контрастными образами: разрушения гармонии, изображением человека — «пришлеца», переходящего какие-то «пороги», «рубежи земли», попадающего в контрастные сферы и прислушивающегося к своим «новым» чувствам; в обоих стихотворениях — мотивы сновидений, призраков, отголосков прошлой жизни, прощания. В нумерации поэта как бы обозначено движение художественной мысли: мотив Юга блаженного разрастается, мотив Севера исчезает, а частная картина итальянского бытия обогащается внутренними диссонансами отношений человека с природой.

Н.А. Некрасов полностью процитировал стихотворение и по типу художественной образности сблизил его с «Весной», увидев в них сочетание изобразительного начала, картины, и мысли, и чувства, и воспоминания. (Некрасов. С. 21.); С.С. Дудышкин также полностью привел стихотворение в своей рецензии на тютч. сб., заметив при этом: «Между поэтом и югом, как видно, образовалась та тесная связь, которая переходит в самую кровь. Их не различишь, они всегда останутся свои друг другу. Это чувствуется по всему, всего же более по задушевности мотива в обращении поэта к дорогому для него югу, задушевности, какую мы запомним только у Пушкина. Как будто юг звучал для них одною музыкою: в их воспоминаниях о нем слышатся те же самые тоны» (Отеч. зап. С. 66).