"Тогда лишь в полном торжестве…"

Тогда лишь в полном торжестве,

В славянской мировой громаде,

Строй вожделенный водворится, —

Как с Русью Польша помирится, —

А помирятся ж эти две,

Не в Петербурге, не в Москве,

А в Киеве и в Цареграде…



Другие редакции и варианты



3  Строй вожделенный возвратится

        Муран. альбом. С. 80; Сушк. тетрадь. С. 71.



  





КОММЕНТАРИИ:

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 28. Л. 5.

Списки — Муран. альбом (с. 80); Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 80); Сушк. тетрадь (с. 71).

Первая публикация — Изд. 1868. С. 127 (дата «(1850)»). Затем — Изд. СПб., 1886. С. 154; Изд. 1900. С. 157.

Печатается по автографу.

Датируется первой половиной 1850 г.

Р. Ф. Брандт заметил, что здесь «прекрасная и пресимпатичная мысль о необходимости русско-польского примирения выражена довольно прозаично» (Материалы. С. 48). После польского восстания 1831 г. поэту важно утвердить мысль, что Россия выступает в интересах самой Польши как славянского народа, которому самой судьбой предопределено быть составляющей великой державы («Как дочь родную на закланье…». См.: Т. 1. С. 145–146). Позже в статье «Россия и Германия» его суждения принимают категоричный характер. Он считает, что Польша, изменившая «великому началу» славянства, обречена на погибель из-за своего «ложного образования» и «ложной национальности, которая была ей привита». При этом Тютчев оговаривается, что ни в коем случае не выступает против самобытности «польской народности». В статье «Россия и революция» поэт прямо назвал Польшу «крамольно католическою», «фанатическою последовательницею Запада и постоянною изменницею относительно своих братий». Несмотря на такой приговор, в лирике того периода Тютчев выражал надежду, что Польша все же станет полноправным членом славянской семьи. См. также «От русского по прочтении отрывков из лекций г-на Мицкевича» (Т. 1. С. 191).

И. С. Аксаков по этому поводу писал: «Польский вопрос решался для Тютчева степенью верности польского народа славянской народности и славянским церковным, т. е. восточным или вселенским преданиям. Но изо всех ветвей славянского племени, Польская сильнее всех отторглась от славянского братства, — отрекшись от существеннейших стихий славянства, изменив духу славянскому, предавшись на сторону Запада, приняв в душу, в кровь и плоть своей национальности латинство и таким образом связав свою судьбу с судьбою всего латинствующего западного мира. <…> Вопрос о Польше сводится к вопросу: в какой степени способна она стать снова славянскою и Православною?..» (Биогр. С. 224) (Э. З.).