И. Н. и Е. Л. ТЮТЧЕВЫМ

25 ноября 1845 г. Петербург

J’ai reçu votre lettre, chers papa et maman, l’avant-veille de ma fête et je vous remercie de vous en être souvenu. Hier nous avons célébré celle de maman, mais nous n’étions plus au grand complet. Les deux petites sont, Dieu merci, entrées à l’Institut mercredi dernier, le 21 ¹. Tout me fait espérer qu’elles y seront bien. Elles ont été, au moins, accueillies avec beaucoup d’affection par tout le monde. La Directrice de l’Institut est une Madame Леонтьева² qui avait été placée pendant quelque temps auprès de Mad. la Grande-Duchesse Marie, et c’est encore cette circonstance qui l’a décidée en faveur de Смольный. L’inspectrice est une demoiselle Денисова ³ qui paraît être une excellente personne. Et dans la classe, où les petites sont entrées, le hasard a voulu qu’une des dames de classe fût Madame Pierling, la fille de Cartemont ⁴. De là reconnaissance, satisfaction réciproque et générale, adoption et tout ce qui s’en suit.

Vous savez qu’une des deux petites, Kitty, a été placée aux frais de Msr le Gr<and>-Duc Héritier. Rien de plus aimable que la manière dont il m’a accordé cette faveur. Je lui avais écrit la veille pour l’en prier, et le lendemain il m’a fait répondre par son Grand-Maître Олсуфьев ⁵ que ma demande m’était accordée. Ici encore le hasard m’avait très bien servi. Il se trouve que cet excellent Олсуфьев qui, à ce qu’il m’a dit, était votre voisin de campagne, vous connaît et vous aime beaucoup et même il m’a chargé de le rappeler à votre souvenir. De plus il a beaucoup connu il y a 25 ans de cela feue ma femme, et je crois même qu’à cette époque il en a été un peu amoureux. J’ai revu le Grand-Duc il y a huit jours aujourd’hui à un bal qui s’est donné chez lui, à Царское, et je ne puis assez me louer de l’accueil que j’y ai reçu tant de lui que de sa femme qui est vraiment charmante. Il est impossible de voir des maîtres de maison plus aimables. Le bal s’est donné dans les grands appartements de l’Impératrice Catherine. Quant à la Gr<ande>-Duchesse Marie, elle est toujours la même, c’est-à-d<ire> Adorable. Lundi dernier j’ai passé la soirée chez elle avec trois à quatre personnes de son intimité. — Mais je m’aperçois que je tombe dans le genre Северин et je m’arrête comme de raison tout court…

Merci, chers papa et maman, pour vos offres relativement à Anna. Mais pour le moment, c’est-à-d<ire> pour cet hiver, j’aime mieux la garder près de moi. Elle ne nous gêne en rien, et ses rapports avec ma femme sont tout à fait bien. En ce moment elle est à un bal de jeunes personnes de son âge avec la cousine Mouravieff que je ne puis assez remercier de l’amitié qu’elle n’a cessé de témoigner à mes enfants depuis leur arrivée. J’en suis pénétré. Aussi vous m’obligerez d’en dire un mot la première fois que vous écrirez à la tante Шереметев.

Quant à moi, j’aurais encore beaucoup de mots à vous dire, s’il ne fallait pas les écrire. — J’attends avec grande impatience l’arrivée de Dorothée et de son mari.

Перевод

Я получил ваше письмо, любезнейшие папинька и маминька, накануне дня моего рождения и благодарю вас, что вы вспомнили о нем. Вчера мы праздновали именины маминьки, но уже не в полном составе. Благодарение Богу, обе девочки поступили в институт в прошлую среду, 21-го ¹. Все заставляет меня надеяться, что им будет там хорошо. По крайней мере, они были встречены всеми очень сердечно. Начальницей института госпожа Леонтьева², состоявшая некоторое время при великой княгине Марии Николаевне; это обстоятельство и побудило ее остановить свой выбор на Смольном. Инспектрисой госпожа Денисова ³, по-видимому, прекрасная особа. А в классе, куда поступили девочки, по счастливой случайности оказалось, что одна из классных дам госпожа Пирлинг, дочь Картемона ⁴. Отсюда обоюдное признание, взаимное и всеобщее удовлетворение, принятие под свое покровительство и все, что из этого следует.

Вы знаете, что одна из девочек, Китти, помещена на стипендию великого князя наследника. Он самым любезным образом даровал мне эту милость. Накануне я написал ему прошение, а на другой день он приказал ответить мне через заведующего своим двором Олсуфьева ⁵, что мое ходатайство удовлетворено. Здесь также случай оказал мне большую услугу. Дело в том, что этот милейший Олсуфьев, по его словам, ваш сосед по имению, знает вас, очень вас любит и даже поручил мне передать вам поклон. Сверх того, 25 лет тому назад он хорошо знал мою покойную жену и, мне сдается, был немножко влюблен в нее. Я свиделся с великим князем неделю тому назад на балу, данном им в Царском, и не могу достаточно нахвалиться приемом, который встретил как с его стороны, так и со стороны его жены, которая поистине прелестна. Более любезных хозяев не встретишь. Бал состоялся в больших покоях императрицы Екатерины. Что касается великой княгини Марии Николаевны, то она все та же, то есть по-прежнему восхитительна. В прошлый понедельник я провел у нее вечер с тремя или четырьмя из близких ей лиц. — Но я замечаю, что стал впадать в стиль Северина, — и, разумеется, обрываю на полуслове…

Благодарю вас, любезнейшие папинька и маминька, за ваши предложения касательно Анны, но в данный момент, то есть на эту зиму, я предпочитаю оставить ее при себе. Она ни в чем нас не стесняет, и ее отношения с моей женой вполне хороши. Сейчас она на балу для молодых людей ее возраста с двоюродной сестрой Муравьевой, которую я не знаю как и благодарить за приязнь, постоянно выказываемую ею детям со времени их приезда. Я глубоко этим растроган. Поэтому вы обязали бы меня, если бы сказали несколько слов по этому поводу, когда в следующий раз будете писать тетушке Шереметевой.

Что до меня, я мог бы сказать вам много слов, если бы не приходилось их писать. — С большим нетерпением ожидаю приезда Дашиньки и ее мужа.

КОММЕНТАРИИ:

Печатается впервые на языке оригинала по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 72. Л. 73–74 об.

Первая публикация в русском переводе — Изд. 1980. С. 78–79.

Написано после возвращения из Москвы, где Тютчев вместе с женой и младшими детьми провел с родителями июнь — июль 1845 г.

¹Дочери Тютчева Анна, Дарья и Екатерина прибыли из Мюнхена в Петербург 16 сентября 1845 г. на борту парохода «Богатырь» в сопровождении старшего брата К. Петерсона, о чем Эрн. Ф. Тютчева сообщала Д. И. Сушковой в письме от 16 сентября: «Мы все в полном составе — слишком полном, и у меня кругом идет голова. Нет никого менее склонного к патриархальной жизни, чем мой муж, нет никого менее способного к роли матери семейства, чем я» (Мураново. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 744. Л. 24. Перевод с фр.). Говоря о дочерях поэта, Эрнестина Федоровна признавалась: «Что касается нравственной стороны, все три очень хороши, и каждая могла бы составить счастье любого отца и матери, наделенных родительской шишкой, какая у нас полностью отсутствует» (там же. Л. 29). В маленькой квартирке на Английской набережной разместились Тютчевы с пятерыми детьми и постоянно у них бывали три брата Петерсоны. «Я не вижу никого, кроме вечных Петерсонов», — жаловалась Эрн. Ф. Тютчева в этом же письме. Наконец Дарья и Екатерина были определены в Смольный институт, старшая Анна осталась с родителями.

²М. П. Леонтьева, начальница Смольного института.

³А. Д. Денисьева, инспектриса Смольного института. У Тютчева ошибочно: Денисова.

⁴А. Пирлинг, классная дама Смольного института; Картемон, гувернер Ф. И. и Н. И. Тютчевых.

⁵В. Д. Олсуфьев, заведующий двором вел. кн. Александра Николаевича.