Эрн.Ф. ТЮТЧЕВОЙ

6 августа 1851 г. Петербург

Pétersbourg. 6 août 1851

Ма chatte chérie, voici deux de tes lettres, l’une arrivée avant-hier, et que j’ai trouvée, suivant l’habitude, sur ma tаblе, en rentrant de la poste, et l’autre, qui m’a agréablement surpris се matin au moment où j’entrais dans le grand salon pour déjeuner. Саr c’est toujours dans le grand salon que je déjcune, tout vide, tout dévasté qu’il soit… la porte de ta chambre à coucher entr’ouverte - tout cela démeublé, dégarni, désolé… Il faut être une brute pour résister à de pareilles impressions…

C’est le 6 aujourd’hui… je puis donc, d’un mоmеnt à l’autre, voir entrer dans mа chambre mоn frère et les deux petites…¹ Elles sont peut-être en се mоmеnt, à la barrière de la ville, à une demiheure de mоi - tandis que toi, le seul être nécessaire à mоn existence, où es-tu? - et que de distance et de temps et de choses entre toi et mоi?.. Et dans ces moments-là,je mе dis, pour mе rassurer sur се qui te concerne, que je suis seul à ressentir l’absence de cette façon-là et que ceci tient, соmmе nous en sоmmеs convenus, à mon état de maladie.

А peine ai-je eu reçu avant-hier ta lettre du 25, où tu mе parles de Dmitry et de tes projets sur lui, que je fis mettre les chevaux à la calèche, pour aller trouver l’ami Pletneff² qui hablte, соmmе toujours, le Forestier. Je lui exposai l’affaire et il mе promit de s’en occuper activement, car pour le mоmеnt il n’a personne en vue, qui puisse nous convenir. Ceci donc est assez vague. Mais voilà qui l’est moins. On m’а parlé de l’Institut Thiebaut. C’est un pensionnat, il est vrai, mais un pensionnat où il n’y а pas plus de quinze élèves. Се Thiébaut est un ancien professeur, très connu à Smolna, et dont l’Institut а pour destination spéciale de préparer les jeunes gens pour l’Ecole de droit. On m’а dit le plus grand bien, tant de lui que de sa fеmmе, qui s’occupe, dit-on, avec une sollicitude extrême de ses pensionnaires. Jе prendrai sur tout cela des informations précises. Je verrai par mоi-mêmе et je ne manquerai pas de t’en faire mоn rapport. Si je trouve là ou ailleurs quelque chose qui mе satisfasse, et l’ensemble de la situation étant tel que tu mе le dis, alors il n’est pas douteux qu’il vaudrait mieux expédier Dmitry avec la Capello ³, à l’époque que tu as désignée… Quant à la chambre des enfants - si je trouve qu’en la cédant il у а quelque économie à réaliser, sois bien persuadée que je ne manquerai pas de la restituer au propriétaire - et alors que la Capello s’en ассоmmоdе соmmе elle voudra, on distraira de son domaine une chambre pour la donner aux enfants.

Pour le moment je ne te parle pas de mеs affaires. Mais qu’y at-il donc, pour l’amour du Ciel, à tant t’enthousiasmcr en faveur de mon frère, si pendant les deux mois que vous avez passés ensemble, tu ne t’es pas suffisamment sentie autorisée par lui, pour lui parler franchement sur lе fond de notre situation, et si par une sotte obstination il se refuse à comprendre, que c’est f’ort mal soigner l’avenir de ces enfants, que de nous obliger dans le présent à grever cet avenir de dettes.

Au diable une pareille sollicitude. Tout ceci est irritant… оu le serait dans un autre moment. Mais je ne sens plus rien de ces piqûres d’épingles sous lе lourd pavé que ton absence m’a jeté sur le corps…

Je t’écrirai plus au long dès qu’ils seront arrivés. Que le Ciel te protège, ma chatte chéric.

Je sens que mes lettres sont les plus platement tristes du monde. Elles n’apprennent rien et ressemblent un peu à ces vitres recouvertes d’une соuсhе de craie qui ne laissent rien voir аu travers, et ne sont là que pour annoncer le départ ct l’absence. Voilà lе malheur de manquer aussi essentiellement de personnalite… C’est là се qui empêche que je mе prenne assez аu sérieux, роur trouver quelque intérêt auх détails dce mon existence, du moment qu’elle n’est pas doublée de lа tienne. Aussi le seul sentiment un peu énergique que j’éprouve, c’est celui d’une sourde indignation contre moi-même de ne pouvoir mе quitter à mon tour après avoir pu être quitté par toi…

В разлуке есть высокое значенье:
Как ни люби - хоть день один, хоть век…
Любовь есть сон, а сон - одно мгновенье,
И рано ль, поздно ль пробужденье -
А должен наконец проснуться человек…

Купить недорогой газовый котёл в москве подробности на сайте.

Voilà, mа clшttc chérie, de mauvaises rimes qui expriment une chose pire encore…⁴ Еh bien, comment а réussi votre aventureuse coursc à lа recherche de се lас mystérieux. Je suis moins curieux d’apprendre les détails de cette соurse, que de te savoir revenue, saine et sauve, à lа maison… Dans l’absence je n’ai pas assez de liberté d’esprit pour m’intéresser, рurement et simplement, à autre chose qu’à ta conservation - mais celle-ci tu me lа dois, соmmе je me dois à moi-même de respirer…

Перевод

Петербург. 6 августа 1851

Милая моя кисанька, предо мною два твоих письма: одно из них пришло третьего дня, и я нашел его, по обыкновению, у себя на столе, по возвращении с почты, другое приятно удивило меня сегодня утром, в ту минуту, когда я входил в большую гостиную к завтраку. Я ведь по-прежнему завтракаю в большой гостиной, как она ни пуста, как ни разорена… дверь в твою спальню полуоткрыта, все там пусто, голо, мрачно. Надо быть скотиной, чтобы спокойно взирать на все это…

Сегодня 6-е число… следственно, с минуты на минуту ко мне могут войти брат с обеими девочками…¹ В настоящий миг они, может быть, у городской заставы, нас разделяют каких-нибудь полчаса, в то время как ты, единственное существо, необходимое мне для существования, - где ты? и как много пространства, и времени, и разных разностей лежит между нами?.. Но в такие мгновения я говорю себе, чтобы подбодриться, что один только я так ощущаю разлуку и что это объясняется, как мы с тобой установили, болезненным моим состоянием.

Как только я получил третьего дня твое письмо от 25-гo, где ты пишешь о Дмитрии и о своих планах касательно его, я велел запречь лошадей и отправился к нашему другу Плетневу², который живет по-прежнему в Лесном. Я изложил ему дело, и он обещался деятельно заняться им, ибо в настоящее время не имеет на примете никого, кто подошел бы нам. Итак, все это очень неопределенно. Вот нечто более определенное. Мне сказывали об институте Тьебо. Это, правда, пансионат, но пансионат, содержащий не более пятнадцати учеников. Этот Тьебо - бывший учитель в Смольном, очень известный; институт его специально подготавливает молодых людей к поступлению в Училище правоведения. Мне очень хорошо отзывались как о нем, так и о его жене, которая, говорят, чрезвычайно заботится о своих пансионерах. Я наведу обо всем этом точные справки. Я собираюсь лично убелиться и не премину дать тебе отчет. Если я найду тут ли, в другом ли месте нечто удовлетворительное и если общее положение будет таково, как ты пишешь, тогда несомненно лучше отправить Дмитрия с Капелло ³ в намеченное тобою время. Что же до детской комнаты - то, если я увижу, что на этом можно сэкономить, - будь уверена, я не премину сдать ее обратно хозяину, и тогда пусть Капелло устраивается как хочет, а из ее владений будет выделена одна комната под детскую.

Пока не стану говорить тебе о своих делах. Но скажи ради Бога, чем объясняется такой восторг по отношению к моему брату, если за два месяца, проведенные вами вместе, ты не почувствовала с его стороны поощрения к откровенному разговору о нашем положении и если из-за нелепого упрямства он отказывается понять, что заставлять нас обременять будущее детей долгами - значит очень плохо заботиться об этом будущем.

К черту такую заботливость! Все это возмущает… или могло бы возмутить в другое время. Но я уже перестал ощущать булавочные уколы сквозь тяжелую груду камня, навалившуюся на меня по причине твоего отсутствия…

Напишу тебе подробнее, когда они приедут. Да хранит тебя Небо, моя милая кисанька.

Чувствую, что письма мои самые пошло-грустные. Они ничего не сообщают и несколько напоминают покрытые мелом оконные стекла, сквозь которые ничего не видать и которые существуют лишь для того, чтобы свидетельствовать об отъезде и отсутствии. Вот в чем несчастье быть до такой степени безличным… Это-то и не дает мне возможности относиться к самому себе настолько серьезно, чтобы интересоваться мелочами своего существования, коль скоро твое ему не сопутствует. А потому единственное мало-мальски сильное чувство, которое я испытываю, - это чувство глухого возмущения перед тем, что - покинутый тобою - я не могу в свою очередь покинуть самого себя…

Вот, моя милая кисанька, плохие вирши, выражающие нечто еще того хуже…⁴ Так как же удалась ваша отважная поездка на поиски того таинственного озера? Мне не столь любопытно узнать подробности этой поездки, как хочется знать, что ты в целости и невредимости вернулась домой… В разлуке ум мой недостаточно свободен, чтобы непосредственно и просто интересоваться чем-либо, кроме твоей сохранности. Но это уже - твой долг передо мною, как дыханье является моим долгом перед самим собою.

КОММЕНТАРИИ:

Печатается впервые на языке оригинала по автографу - РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 19. Л. 26-27 об.

Первая публикация - в русском переводе: Изд. 1984. С. 167-169.

¹Н.И. Тютчев опекал Дарью и Екатерину, сопровождая их в Петербург.

²У Тютчева были необыкновенно обширные светские и общественно-культурные связи, и он их все по возможности использовал в интересах своих детей. П.А. Плетнев был литератором пушкинского круга, известным педагогом. В разные годы он преподавал русский язык и словесность вел. кн. Елене Павловне, вел. княжнам Марин Николаевне и Ольге Николаевне, наследнику-цесаревичу Александру Николаевичу, ему покровительствовала императрица Александра Федоровна. Близость к придворным кругам делала Плетнева человеком влиятельным, что он охотно использовал, хлопоча за литературных друзей. В 1849 г. Плетнев, 58-летний ректор Петербургского университета, женился на молодой княжне А.В. Щетининой. Их брак не мог не занимать Тютчева.

³Ц.И. Капелло много лет была гувернанткой детей Эрн.Ф. и Ф.И. Тютчевых.

⁴Стихотворение «В разлуке есть высокое значенье…».