Д. А. ТОЛСТОМУ
7 ноября 1868 г. Петербург
Ce 7 novembre
Monsieur le Comte,
Je ne crois pas commettre d’indiscrétion, en vous signalant un fait, qui mérite, ce me semble, d’être pris en très sérieuse considération. C’est l’interdit, jeté par notre censure ecclésiastique sur le second volume des écrits de Хомяков… Eh bien, je n’hésite pas à dire qu’une pareille décision est un vrai scandale. — Comment, voilà un livre, qui contient la plus intelligente glorification de l’église orthodoxe, de la doctrine orthodoxe, un livre qui a fait une impression profonde et tout à l’avantage de l’orthodoxie sur les premiers théologiens de l’Europe dissidente, et ce livre est mis à l’index — non pas à Rome, mais en pleine Russie, et un pareil fait de brutale ineptie pourrait avoir lieu sous les auspices d’une intelligence, telle que la vôtre?!!1
Mais alors quel sens attacher à toutes nos diatribes contre les doctrines de l’église romaine et ses grands théologiens, qui condamnent, rien que par esprit de routine, les écrits tels que ceux de Хомяков, que font-ils autre chose, si ce n’est de parodier misérablement le catholicisme ultramontain?
Mille respects.
Тютчев
Dixi et animam salvavi.
Перевод
7 ноября
Милостивый государь, граф Дмитрий Андреевич,
Смею верить, что не совершаю бестактности, привлекая ваше внимание к факту, который, на мой взгляд, заслуживает того, чтобы отнестись к нему со всею серьезностью. Это запрет, наложенный нашей духовной цензурой на второй том сочинений Хомякова… Не побоюсь сказать, что такое решение воистину позорно. — В кои-то веки появилась у нас книга, содержащая в высшей степени разумную похвалу православной церкви, православной доктрине, книга, которая произвела глубокое и самое выгодное для православия впечатление на крупнейших богословов диссидентской Европы, и эта-то книга изымается из обращения — не в Риме, а в самой России; неужели подобному проявлению чудовищной косности не воспротивится ум, равный вашему?!!1
Но как же тогда расценивать все наши нападки на римскую католическую церковь и ее знаменитых богословов, клеймящих сочинения вроде Хомяковских исключительно из духа консерватизма; что же это, как не скверная пародия на ультрамонтанство?
С глубочайшим почтением.
Тютчев
Dixi et animam salvavi.*
КОММЕНТАРИИ:
Граф Д. А. Толстой — русский государственный деятель, в 1865–1880 гг. обер-прокурор Синода, с 1866 по 1880 г. — министр народного просвещения.
Печатается по автографу — РГИА. Ф. 797. Оп. 38. Д. 243. I отд. Л. 1–2.
Первая публикация — Российский архив. М., 1999. Вып. IX. С. 208–209.
1Письмо Тютчева к обер-прокурору Синода Толстому было вызвано решением Санкт-Петербургского комитета для цензуры духовных книг: 18 октября 1868 г. не был одобрен к продаже в России второй том Сочинений А. С. Хомякова (Сочинения богословские), изданный Ю. Ф. Самариным в Праге. В резолюции на полученном от Тютчева письме Толстой потребовал объяснений от Духовно-цензурного комитета. 15 ноября 1868 г. Санкт-Петербургский комитет для цензуры духовных книг в отношении своем за № 256 указал ряд мест, «которые делают затруднительным» выпуск этой книги (ГИМ ОПИ. Ф. 178. Ед. хр. 21. Л. 1). 17 ноября Д. А. Толстой предложил рассмотреть этот вопрос на заседании Святейшего Синода. Но Синод «не признал возможным разрешить выпуск в свет означенной книги в настоящем ее виде» (Российский архив. М., 1999. Вып. IX. С. 209). Разрешение на продажу книги было получено только в 1879 г.
*Сказал и спас душу (лат.).
