А. И. ГЕОРГИЕВСКОМУ
8 июня 1866 г. Петербург
Петербург. 8 июня
Вот вам, любезнейший друг Александр Иваныч, несколько строк для графа Толстого, который сегодня же отправляется в Москву и предполагает пробыть там дней 8 или 10. — И со стороны Делянова вы были ему отрекомендованы наилучшим образом. Увидим, что Бог даст… Я, как вы увидите из моего письма, в самых общих выраженьях говорю ему об вас, не предрешая ничего касательно вопроса о вашем будущем определении. Впрочем, и вам самим трудно будет решить этот вопрос, не побывавши предварительно в Петерб<урге>1.
Из последнего мероприятия по поводу двух журналов вы можете составить теперь более точное понятие о степени сознательности, с каковою относятся к вопросу о печати2. Это самые примитивные, самые непосредственные отношения… Нечто вроде лечения от зубной боли посредством удара кулаком по зубам… Иногда и это помогает.
Теперь дело идет о пересмотре и перестрое этого несчастного устава о печати — для избежания, как сказано, недоразумений, подобных тому, которое встретилось с «Московскими ведомостями»…3
Какое наивное занятие все эти попытки решить задачу законодательными ухищрениями — там, где ящик так просто и так нормально открывается… А вот еще и другой куриоз. За какую-то статью уже любимовских «Москов<ских> вед<омостей>» Совет по делам печати уже собрался было предать их суду, но министр решил, что так как «Московские вед<омости>» суть собственность Московск<ого> университета, то надобно предварительно отнестись к министру нар<одного> просвещ<ения> и спросить у него, какие он меры сочтет удобоприятными по поводу означенной статьи4. Об отзыве же со стороны нар<одного> пр<освещения> на сделанный запрос — я ничего не знаю.
На днях я обедал у в<еликой> княг<ини> Ел<ены> Павл<овны>, и, разумеется, речь была и о деле «Моск<овских> вед<омостей>». Тут случился Чевкин, который очень разумно и с большим сочувствием отозвался о деятельности ее прежней редакции и изъявил надежду, что еще не умер Лазарь, а спит5. — Впрочем, признаюсь вам, при тех условиях, которыми определяются у нас отношения печати, мне кажется, что в подобной среде и сон, и жизнь, и смерть — все это явления равно случайные и призрачные… Все это Maja, по-русски — марево.
Простите пока. К Marie буду писать особенно. — Обнимаю ее и детей.
Весь ваш
Ф. Т.
КОММЕНТАРИИ:
Печатается по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 2. Ед. хр. 2. Л. 46–47 об.
Первая публикация — ЛН-1. С. 407–408.
Год устанавливается по содержанию (см. примеч. 1—4).
1С конца 1864 г. Тютчев был занят поисками постоянной службы для Георгиевского и неоднократно обращался по этому поводу к И. Д. Делянову (см. письмо 291, примеч. 2; письмо 307, примеч. 1). С этим вопросом было связано и его рекомендательное письмо министру народного просвещения Д. А. Толстому. Угроза прекращения издания «Московских ведомостей» (см. примеч. 1 к письму 317) не оставляла Георгиевскому иного пути как искать «службы или деятельности в Петербурге». В результате хлопот Тютчева в августе 1866 г. Георгиевский получил место редактора «Журнала Министерства народного просвещения» и 5 сентября переехал в Петербург.
2Решение о закрытии «Современника» и «Русского слова» было вынесено 23 мая 1866 г. «особой комиссией», образованной после выстрела Каракозова, и утверждено «высочайшим повелением». Тот факт, что этим нарушался закон 6 апреля, по которому вопрос о прекращении издания мог решать только Сенат, мотивировался отсутствием времени «для исполнения сего обряда», поскольку требовалось «высказать немедленно прямое и положительное осуждение тех органов печати, которые постоянно и сознательно проводили в обществе понятия, противные коренным основам веры, нравственности и общего благоустройства» (Журнал заседания Особой комиссии под председательством князя Гагарина от 23 мая 1866 г. — Цит. по кн.: Евгеньев-Максимов В., Тизенгаузен Г. Последние годы «Современника», 1863–1866. Л., 1939. С. 174).
3Проект дополнений к закону 6 апреля был представлен Валуевым в Государственный совет только в октябре 1866 г. (Материалы о цензуре и печати. Ч. 1. С. 587–625). Решение Государственного совета по этому проекту от 12 декабря 1866 г. предусматривало новые ограничения прав повременных изданий (там же. С. 640–642).
414 мая 1866 г., через неделю после решения о приостановке «Московских ведомостей» на два месяца (см. письмо 318, примеч. 3), Московский университет, которому принадлежала газета, получил разрешение на продолжение ее издания «впредь до окончательной передачи этой газеты другим арендаторам» (Северная почта. 1866. № 105, 19 мая). Редактором газеты на этот срок был назначен профессор Московского университета Н. А. Любимов. Во время его редакторства в одном из номеров газеты была помещена корреспонденция «об успехах полонизма в Юго-Западном крае». Номер был задержан цензурой; Совет Главного управления по делам печати возбудил вопрос о судебном преследовании редактора, однако дело было прекращено по решению Министерства народного просвещения.
5Реминисценция из Евангелия (Ин. 11, 11).
