Эрн.Ф. ТЮТЧЕВОЙ

17 августа 1851 г. Петербург

Vendredi. 17 août

Jе ne t’écris aujourd’hui, ma chatte chérie, que pour t’épargner un moment de désappointement. Hier, jeudi, je n’ai pu aller voir les petites à Smolna, j’irai les voir dimanche. J’ai su néanmoins qu’elles étaient plus calmes et plus résignées. Encore une fois, elles ne se sentent malheureuses que par comparaison, се qui n’empêche pas qu’une position comme celle où elles se trouvent soit une très fausse et très absurde position. Toutefois, il faut pour le moment s’y résigner et attendre les chances meilleures que l’avenir pourrait amener… Mon unique soin p<ar> cons<équent> sera de maintenir lе statu quo jusqu’à ton retour.

Mardi dernier j’ai mis les Wiasemsky en voiture. C’était un triste départ. Il n’y avait de présents à се départ que Michel Wielhorsky et moi, et un moment Hartmann. Le pauvre Prince était dans un découragement complet. Il allait par la chambre, répétant sans cesse: trop tard… trop tard de six semaines. Et en me donnant la main, voici се qu’il mе dit: Souvenez-vous de mеs dernières paroles. Vous ne mе reverrez plus ou si vous mе revoyez, се sera dans un état pire que lа mort. Il n’y а certainement pas lieu à attacher une signification particulière à de pareils propos, mais on ne pouvait les entendre sortir de la bouche d’un homme tel que lui sans avoir le creur serré.

Mercredi а eu lieu chez les Stroganoff la soirée dramatique. Les hommes, Biland et Taleyrand, ont été parfaits, les femmes moins bien. La société nombreuse et brillante, en fait de Princes étrangers, le Prince de Prusse, et l’héréditaire de Weimar plus sot que jamais, - се qui ne l’a pas empêché toutefois de mе charger de dire à Anna les choses les plus aimables de sa part.

Mon frère est toujours à la poursuite de son p<asse>port, qu’il finira probablement par atteindre.

Ici on n’est préoccupé que du départ de la cour, par le chemin de fer…

La saison se soutient admirablement. Cela te donne gain de cause, je le sais contre moi, et je t’aime assez pour m’en réjouir. - Pas de nouvelles du bois qui devait nous être livré. La Schmitt est absente. Quant à ton daguerréotype, l’excellente femme voudra bien patienter jusqu’à ton arrivée pour l’avoir. Jusque-là, ne lui en déplaise, il ne quittera pas ma table à écrire.

Jе dîne aujourd’hui aux Iles chez les Bray ¹. Sophie Tolstoy te salue. La Krüdener arrive incessamment. Jе te baise les mains.

T. T.

Перевод

Пятница. 17 августа

Пишу тебе сегодня, моя милая кисанька, лишь для того, чтобы избавить от минут напрасного ожидания. Вчера, в четверг, я не смог навестить девочек в Смольном, поеду к ним в воскресенье. Я узнал, однако, что они теперь более спокойны и более покорны судьбе. Повторяю, они чувствуют себя несчастными лишь в сравнении с прежним, но как-никак они действительно находятся в весьма ложном и весьма нелепом положении. Тем не менее сейчас нужно примириться с этим и ждать больших удач в будущем… Следовательно, единственной моей заботой будет сохранить существующее положение до твоего возвращения.

Во вторник я проводил Вяземских. Отъезд был грустный. Присутствовали только Михаил Виельгорский да я, да недолго Гартман. Бедный князь совсем пал духом. Он ходил по комнате и беспрестанно твердил: «Опоздали, опоздали на полтора месяца». А подавая мне руку, он сказал: «Запомните мои последние слова: вы больше не увидите меня, а если увидите, то в состоянии худшем, нежели смерть». Нельзя, разумеется, придавать подобным речам особого значения, но сердце сжимается, когда слышишь их от такого человека, как он.

В среду у Строгановых состоялось драматическое представление. Мужчины, Биланд и Талейран, были превосходны, женщины - не так хороши. Общество было многочисленное и блестящее; из иностранной знати - принц прусский и веймарский наследник, глупый как никогда, что, однако, не помешало ему поручить мне передать Анне самые любезные слова.

Брат мой по-прежнему в хлопотах о паспорте, которого он, вероятно, в конце концов добьется.

Здесь все заняты только отъездом двора по железной дороге.

Погода стоит дивная. Это, знаю, на руку тебе против меня, но я слишком люблю тебя, чтобы не радоваться этому. - О дровах, которые должны были бы уж доставить, ничего не слышно. Г-жа Шмидт в отъезде. Что до твоего дагерротипа, то пусть эта славная женщина потерпит до твоего возвращения. А до тех пор, уж как ей будет угодно, а он не покинет моего письменного стола.

Сегодня я обедаю на Островах у Брая ¹. Тебе кланяется Софья Толстая. Крюденер приедет в ближайшем будущем. Целую твои ручки.

Ф. Т.

КОММЕНТАРИИ:

Печатается впервые на языке оригинала по автографу - РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 19. Л. 32-33 об.

Первая публикация - в русском переводе: Изд. 1980. С. 132-133.

¹Гр. О. К. Г. фон Брай, баварский дипломат, был старым мюнхенским знакомым Тютчева; в 1840-1850-е гг. занимал пост посланника в Петербурге.